Умирать на сцене трудно. Потому мы решили не показывать смерть. Но захотели поговорить о ней…и показали жизнь!

ОБ ОСКАРЕ И ЕГО РОЗОВОЙ МАМЕ
Кто же такой Оскар? Может я, может Вы, может мальчик, просивший денег на остановке, может девушка, читавшая Шмитта в метро, - в любом случае, каждому когда-то суждено прожить свои последние 12 дней. Но вряд ли кому-то удастся прожить их как Оскару и его Розовой маме… Порой и за 200 лет (если б была такая возможность!) человек не смог бы прожить, почувствовать, узнать всё то, о чём узнал маленький мальчик после неудачной операции по пересадке костного мозга. Это не плаксивая история о ребёнке, проживающем свои последние дни, это история жизнеутверждающая, наполненная надеждой и верой, наполненная любовью – наполненная всем тем, чего нам так сильно не хватает в повседневности. И действительно ли не хватает? Или мы не видим или даже не умеем видеть своих и чужих чувств? Почему самое важное мы совершаем лишь тогда, когда в этом уже нет необходимости? Потому что откладываем всё на потом. А если некуда больше откладывать, если времени слишком мало? Мы не можем до конца осознать, что все мы здесь временно, а Оскар просто воспринял это как неизбежное и вполне естественное. Он не искал смысла жизни, он сам наполнил свою жизнь смыслом. И в его жизни этот смысл был. Он не боялся неизвестности, он просто верил, он любил и даже научился прощать. И прощаться…
Кто такая Розовая дама? Скорее, символ веры, чем просто приходящая няня преклонного возраста в розовом халатике. И её истории, придуманные для Оскара – не просто небылицы; этими историями она поддерживала мальчика, объясняя, что физическая слабость не мешает человеку быть сильным морально.
Пэгги Блю – мечта, которой, не смотря на всё, суждено сбыться.
Эйнштейн, Попкорн, Копчёное сало – просто люди окружающие нас, такие же одновременно счастливые и несчастные, которые вроде рядом и в то же время очень далёкие от наших собственных бед и проблем.
Доктор Дюссельдорф – смешное отчаяние – несчастнейший из всех героев, ведь ему так часто приходиться говорить людям о смерти (их собственной или близких). Может именно для этого ему нужны такие густые брови… Вы никогда не замечали, что врачи не смотрят в глаза, сообщая о поставленном диагнозе, когда ничего не предвещает чудесного исцеления? К этому добавляется не то, что бы чувство вины, а, скорее, осознание собственного бессилия – и от этого больно.

О СПЕКТАКЛЕ
Когда-то Оскар по совету Розовой мамы писал письма…Богу. «Чужие письма читать некрасиво…» - «Но они ведь без конверта…» Мы их читали.
Читали все: вместе и по очереди. Не было строгого разделения ролей, исключениями являются, разве что, доктор Дюссельдорф и Пеги Блю. Каждый актёр побывал Оскаром, каждая актриса примерила на себя роль Розовой дамы. Это очень интересный режиссёрский ход. Никто за весь спектакль ни разу не уходил за кулисы – все были на сцене, и складывалось впечатление, что и зритель уже там, отчего сама композиция спектакля движется внутрь зала, стирая строгую границу между актёром и смотрящим.
А ещё мы складывали бумажных журавликов, пытаясь помочь то ли Оскару, то ли маленькой Садако, то ли просто отождествляя наших розовых журавликов с надеждой и верой, внушённой в разное время и разных странах десятилетнему мальчику и двенадцатилетней девочке. В отличие от взрослых, дети умеют верить и делают это искренне, а не только тогда, когда кроме веры ничего больше не остаётся…
В октябре состоялась официальная премьера спектакля.

О ТОМ, ЧТО ВАМ СТОИТ ПОСМОТРЕТЬ СПЕКТАКЛЬ
Писать рецензию на спектакль, в постановке которого принимаешь хоть какое-либо участие очень сложно, а если постановка понравилась, то считаю это вообще невозможным. Спектакль становится частью сознания, того, что пережито и понято. Его можно только любить. Посмотрите, чтобы полюбить. Или хотя бы для того, чтобы вспомнить, что умеете это делать, но часто забываете.

Автор: ЮЛИЯ ПАЛАЧЕВА